Книга

ПАТРИАРШАЯ КНИГОХРАНИТЕЛЬНАЯ ПАЛАТА

«Милостию всесильного бога вложися ему мысль исторговать у старца Арсения соболи, есть ли и дешевою ценою, только Арсений и тому был рад, потому что в то время был большой страх от воинских людей: от татар и от венгров и от междоусобия».

И все-таки Арсений нашел подходящего человека «для толмачества турского» — грека Ивана Панкратьева. И на двух лошадях отправились они вместе на Афон сухим путем. Добрались без особых приключений.

Монастырь за монастырем объезжал Арсений Суханов, Рылся в книгохранилищах, просматривал рукописи, отбирал.,. Платил — не скупился. Монахи оставались довольны. Всего было отобрано и куплено 498 книг. Часть из них должны были доставить сами монахи, а с частью в феврале 1655 года он возвратился в Москву. Ехал днем и ночью, стремясь ловчее проскользнуть между «воинскими людьми», «татарам! и ляхами», с обеих сторон обложившими дорогу в стольный град.

Никон писал в начале 1856 года константинопольскому патриарху Дионисию, в частности: «...посылахом со многою казною... во святую гору Афонскую ради святых древних книг и принесоша нам не меньше пятисот, еще суть писанны за 500, за 700 и за 1000 лет, и сице от сих божественных книг благодатшо Божию проведется и исправися у нас»...

Московский патриарх вполне мог быть доволен: среди доставленных Сухановым рукописей были действительно очень древние — IXXII веков. Посланец был обласкан, его назначили келарем Троице-Сергиевого монастыря.

По прибытии остальных книг оба «государя», царь и патриарх «оные священные книги совокупивше все во едино и довольно лежащая в них рассмотревши»...

Книги вошли в состав патриаршей библиотеки и были помещены в особом хранилище. Как мы знаем, они предназначались для исправления церковных книг и главным образом богослужебных — уставов, требников, служебников, часословов. Но вот первое недоумение — таковых в числе привезенных Арсением в сравнении с общим количеством было совсем мало. Как сообщает его биограф С. А. Белокуров «...не привезено им древних греческих книг ни потребника, ни служебника, ни часослова, которые могли бы служить руководством при исправлении подобных же русских книг, а вместо этого привезены им различные духовно-нравственные сочинения, предназначенные для домашнего чтения.., исправлять которые едва ли было в мыслях патриарха Никона».

Да, кроме того, в небольшом количестве подходящих рукописей (их было 48, затребованных на Печатный двор) справщики толком не умели разобраться. И в конце концов пришлось исправлять по современным печатным греческим книгам, изданным в Венеции.

Еще большее недоумение вызывают купленные Сухановым античные философские, научные и художественные сочтения, например, «еллииского философа Троя, Сахо Силен Исхила, философа Афюшстрита, философа  Фокмя Еллина, нарипаемая Софоклея философа, Аристотелева преестествен-ная... Стравона философа в землемерии, Омира философа...»

п другие.

Что это — случайность, недоразумение? Ведь к XV11 веку в господствующей церковной идеологии на Руси сложилось прочное предубеждение против языческой «еллинской мудрости». В головы древнерусских людей вдалбливалось, например: «Богомерзостен перед богом всякий, кто любит геометрию, а со душевные грехи — учиться астрономии и еллинским

Оглавление