Меж двух океанов

Глава 10 КУЛАК ИЛИ ЗАКОН?

уже сказано? Или, может, они разучились говорить? Мы не навязываемся, но это молчание угнетает, давит  как камень.

Откуда-то из другого конца коридора к нам приблизился долговязый парень, босой, в рубашке без рукавов. Он без­молвно положил на скамейку возле нас стопку зачитанных журналов, старый годовой комплект «Readers' Digest». В од­ной из камер звучно заговорили сильным и сочным барито­ном. В глазах ближайшего к нам соседа: чем дальше, тем. сильнее сквозят интерес и любопытство. Он все ближе и бли­же пододвигается к нам.

В полдень, за миской кислой фасоли с рисом, лед молча­ния был растоплен. Заключенные один за другим изливают перед нами свою душу, рассказывают, исповедуются, задают вопросы. Сумрачный, коридор ожил людскими судьбами. Впервые за эти пять дней мы не жалеем, что очутились в тюрьме.

И это тоже  Коста-Рика...

 

«Политические»

Кто-то тайком пронес в подземелье газеты. Целые страни­цы, кричат дюймовыми заголовками и фотографиями о сен­сации дня. На снимках — убитый сторож храма, украденная статуя, ее драгоценности.

А в текстах до отвращения часто упоминается о двух чехословацких журналистах. И упоминается в связи с гра­бежом и убийством в храме! Подобные подозрения падают и на странного дипломата, но все эти сенсационные и зло­радные газетные «утки» он спокойно читает где-то у себя дома, в Никарагуа.

Мы негодуем, все кипит в нас. Разломать бы, разбить эти решетки вокруг, выбежать наружу, вышибить тюрем­ные ворота и прокричать: «Ложь! Подлая, низкая ложь!»

Но это было лишь мгновение. Ведь в том злорадном ли­цемерии «информации из достоверного источника», «весьма вероятных предположений», «логических заключений» и «за­мысловатых комбинаций» заключалось лишь стремление по-пилатски умыть руки. Они решили облить грязью наши име­на, имена двух чехословацких журналистов, настроить про­тив нас общественное мнение и при этом оставить открытым ход к отступлению. Ведь шесть дней тому назад начальник либерийской полиции в    нашем присутствии доложил вышестоящим инстанциям, что согласно телеграфным сообщениям отдельных полицейских начальников и постов на дороге между столицей и Либерией мы были вне каких бы то ни было подозрений. Он подтвердил, что в критический момент мы находились в двухстах километрах от Картаго среди леса, блокированные на непролазной дороге автобусом из Сан-Хосе, несколькими грузовиками из Либерии и топкой грязью с обеих сторон. Из Сан-Хосе он получил приказ осво­бодить нас. Сам подписал сопроводительное письмо и выде­