Книга
ОТКУДА ПОШЛА СЛАВЯНСКАЯ ПИСЬМЕННОСТЬ
разбито не менее трех сосудов. И на одном из черепков удалось прочитать надпись. Черепки этого сосуда, разбросанные на площади диаметром более трех метров, собрали, склеили. Он имел форму амфоры, с узким горлом, двумя ручками, круглым дном. Изготовили его на гончарном кругу.
Такие сосуды назывались на Руси корчагами. У одной из ручек найденной корчаги имеется значок, похожий на букву N, процарапанную чем-то острым по сырой глине. С той же стороны — надпись, сделанная уже на обожженном сосуде. Восемь букв, которые сразу были прочтены,— «гороух-ща», то есть горчица, значилось на этом сосуде.
Удалось установить примерную дату корчаги — вторая четверть X века. Значит, надпись имела торгово-бытовое значение. Значит, уже в ту пору грамотность применялась в быту. Эту надпись сделали простые трудовые люди. Но ведь человека кто-то научил грамоте, учил, видимо, по книгам, которые до нас не дошли.
Академик М. Н. Тихомиров и Д. А. Авдусин в статье, посвященной гнездовской надписи, указывали: «Гнездовская надпись заставляет заново поставить вопрос о распространении письменности на Руси... Она показывает, что грамотность на Руси восходит к начальным десятилетиям X века, причем эта грамотность была кирилловской... Если мы вспомним, что кириллица была распространена в Болгарии, с которой Россия уже в X веке имела оживленные сношения, то ее распространение на Руси представляется нам вполне закономерным явлением».
Надпись на корчаге дает возможность решить вопрос о характере письменности у руссов, которую видел арабский путешественник Ибн-Фадлан.
У этого путешественника, побывавшего в начале X века у волжских болгар, было длинное имя: Ахмед Ибн-Фадлан ибн-ал-Аббас ибн-Рашид ибн-Хаммад. Вернувшись из далекого, опасного и очень интересного путешествия, он описал его. Прежде чем привести сведения из этой книги по интересующему нас вопросу, кратко — о судьбе ее. Автору не поверили. Один составитель поместил в своей энциклопедии несколько отрывков из труда Ибн-Фадлана с такой припиской: «Это ложь с его стороны, и на нем лежит ответственность за то, что он рассказал». Правда, в Средней Азии сохранились отдельные отрывки из книги Ибн-Фадлана, в чужих, искаженных пересказах. Автора еще в прошлом веке обвиняли в лживости, его книгу считали бесстыдной мистификацией. Потом книгу потеряли. Но вот сравнительно недавно в Иране, в городе Мешхеде, нашли средневековый сборник рассказов о путешествиях. И в нем оказалась большая часть книги Ибн-Фадлана.