Книга
ЛЕГЕНДАРНАЯ ЛИБЕРЕЯ
«морили голодом, стужею и угаром». И вся его дальнейшая жизнь проходила в темницах и под надзором в монастырях, пока он не попал в Троицко-Сергиевский монастырь, где получил относительную свободу. Страдания Максима сделали его в глазах современников святым, и уже в XVI веке стали возникать сказания о Максиме-философе. В одном из них говорится: «По меле же времени великий государь приснопамятный Василий Иванович сего инока Максима призвав и вводит его во свою царскую книгохранительницу и показа ему бесчисленное множество греческих книг. Сей же инок во многоразмышленном удивлении бысть о толиком множестве бесчисленного трудолюбного собрания и с клятвою изрече пред благочестивым государем, яко ни в Грецех толиков множество книг сподобихся видети... Аз же,— сказал Максим Грек,— ныне, православный государь, Василий само-держьче, никогда только видех греческого любомудриа, яко же ваше сие царское рачительство о божественном сокровище. Великий же государь Василий Ивановичь в сладость послуша те его и преда ему книги на рассмотрение разбрати которые будет еще непреложены на русский язык». (Вольный перевод этого сообщения Н. М. Карамзин включил в седьмой том своей «Истории государства Российского».)
И «Сказании» больше ничего не говорится о библиотеке Маггпия III; нет сведений о том, составил ли Максим Грек каталог, какие книги вошли в состав библиотеки, какие особенно произвели сильное впечатление. Известно, однако, что ом поревел вначале на русский язык «Толковую псалтырь», а потом, по просьбе великого князя, занимался переводом )i исправлением других богослужебных книг...
Сообщение «Сказания о Максиме Греке» почти ни у кого и? вшывает сомнений. Лишь С. Белокуров считал его недостоверным. Именно Белокуров написал объемистую книгу (вышла в свет в конце прошлого века), чтобы доказать, что не только библиотеки, но и вообще никаких греческих книг в Москве в то время не было, так как русские-де не доросли до понимания греческих и латинских ценностей. Возражение же против «Сказания» у него одно — «Сказание» написано слишком поздно. Но ведь при жизни к святым никого не причисляли и биографий о них не писали, так что и «Сказание о Максиме Греке» не могло быть написано раньше второй половины XVI века (Максим Грек умер в 1556 году).
Надо признать, что свидетельство это все же носит общий характер.
Второе свидетельство о московской библиотеке уже записано со слов очевидца; оно отличается большей обстоятельностью и конкретными деталями о тройных замках и о двух сводчатых подвалах. Кто же этот очевидец? И кто записал его рассказ?
Бывший рижский бургомистр Франц Ниенштедт в том же XVI столетии составил «Ливонскую хронику». В нее включен рассказ о выселении в 1565 году немцев из Дерпта в русские города. Эта мера была вызвана тем, что Иван Грозный подозревал жителей в тайных связях с врагами России. Среди выселенных в Москву оказался и пастор одной из церквей Дерпта — магистр Иоганн Веттерман вместе с некоторыми своими прихожанами. В «Ливонской хронике» рассказана такая история. «Его (т. е. Веттермана.— А. Г.)