Меж двух океанов

Глава 3 всемирный вокзал

Этот мост как раз и был воротами золотой тропы конкистадоров.

Мертвый город...

Ненасытная жажда золота создала его из ничего, ненасытная жажда золота превратила в ничто. Панама Вьеха, Старая Панама.

Ее не воскресят ни голоса туристов, ни смех детей, ни отдаленное эхо жизни, бурлящей в жилах современной Панамы.

 

Знакомство

Новая Панама — это странный, пестрый и неоднородный город. Он необычен своим значением, расположением, отношением к собственной стране, внешним видом и живущими в нем людьми.

Он уже сросся с портом Бальбоа; вместе с ним он насчитывает сто пятьдесят тысяч жителей, значительно больше, чем все другие города республики. В одном месте тут проживает пятая часть населения всех семидесяти четырех квадратных километров государства, во главе которого и стоит этот город.

У молодой Панамы тоже есть свой старый квартал возле бывшего порта. В нем испанцы провели первые раскопки спустя два года после того, как пираты Моргана ушли с развалин старого города.

Во дворцы и церкви исторического квартала были перенесены лишь жалкие остатки великолепия и роскоши, чем славился старый город. Река перуанского золота стала высыхать именно в те годы, когда новый город только еще начинал дышать. С уменьшением инкских богатств падало и значение колонии с ее столицей.

Одним из малочисленных свидетельств ее увядшей славы является золотой алтарь в храме святого Хосе, построенном в стиле барокко на древнейшей панамской площади. Башни другого храма сверкают в лучах солнца, словно усыпанные драгоценными каменьями. От основания до кровли они сплошь покрыты перламутром, добытым из недалекого морского залива.

Пульс исторической Панамы старчески неровный. Город этот — скорее документ истории, нежели живой организм. Но здесь — единственный уголок Панамы, сохранивший свою самобытность. Он подобен старому человеку, который потерял силы, но не утратил сложившегося облика.

А шумящий вавилон, в чьих жилах бьется бурная жизнь, представляет собой лишь наскоро слепленную смесь народов, стилей и языков, которая могла бы родиться где угодно в мире, на любом столь же важном транспортном, тортовом и политическом перекрестке, каким является сегодняшняя Панама.