Меж двух океанов

Глава 2 Мост  МЕЖДУ ОКЕАНАМИ

Шесть пар шлюзовых камер для двухстороннего пропуска судов.

Средняя длина камеры триста пять метров, ширина тридцать три с половиной метра, объем до семидесяти пяти тысяч тонн воды, подъем судна приблизительно десять метров.

Разница в уровнях воды составляет примерно двадцать девять метров.

Почему примерно?

Океан — это не пруд за околицей. Прилив и отлив изменяют уровень воды четыре раза в сутки. Когда в приливе надвигается Атлантический океан, его уровень в Кристобале поднимается всего на метр с четвертью. А в то же время водомерные посты в порту Бальбоа на Тихом океане показывают шесть метров над уровнем отлива. Поэтому поверхность Тихого океана в сравнении с уровнем Атлантического при полном приливе может быть почти на два с половиной метра выше; через шесть часов, при отливе, на столько же ниже.

Среднее океанское судно проходит от первой до последней камеры за семь часов, а от въезда из открытого океана до якорной стоянки в порту на другом краю — за одиннадцать.

Но раз уж речь идет о таком знаменитом канале, стоит обратить внимание на еще одну группу цифр, которые никогда не печатаются на картах и планах.

Строительство канала от бесславного открытия с «огнеупорным» динамитом и вплоть до прохода первого судна в 1914 году стоило приблизительно триста семьдесят пять миллионов долларов.

В настоящее время канал имеет пропускную способность сорок восемь судов в день. Это значит семнадцать тысяч в год, и хотя за год по каналу еще никогда не проходило столько пароходов, оборот компании все же достигает астрономических цифр. Самым «урожайным» годом, которым гордится административный комитет, был 1929 год, когда по каналу пропустили 6 289 судов. Они заплатили за проход двадцать семь миллионов долларов. С того времени компания была вынуждена хоть немного сбавить пошлину — она взимает около доллара за тонну водоизмещения, но и все равно выплачивает своим акционерам такие дивиденды, о каких могло только сниться держателям  акций Лессепса.

И вот мы очутились лицом к лицу с той Панамой, какой знал ее мир Писарро, Бальбоа и Кортеса и мир пиратов Френсиса Дрейка и Моргана. В те времена богатства инков текли в сокровищницы испанских королей по панамской золотой тропке до тех пор, пока ее не захватили для себя и для своих королевских патронов британские и французские корсары. Ныне по той же самой дороге, превращенной неимоверным трудом и героизмом, потоками крови и слез в канал, течет более скромный, но зато постоянный доход в Соединенные Штаты Америки.